Таджикистан образовался благодаря двум факторам – в результате борьбы большевиков против пантюркизма, а также благодаря их решению по советизации Афганистана.

С целью присоединения Афганистана к СССР в 20-ые годы ХХ века "южную территорию Таджикистана на границе с Узбекистаном сначала "таджикизировали". Считалось, что таджики будут лояльны советской власти потому, что у них есть теперь своя страна… Офицеры еще досоветской, русской армии, которые также были и этнографами, называли современный центральный Таджикистан Узбекистаном. Гиссарская долина была для них Узбекистаном, потому что среди ее населения было очень много узбеков. И когда приехали советские специалисты, они использовали весь этот материал. Они начали переселять таджиков из гор на равнину, чтобы граница с Афганистаном была не узбекская, а таджикская…", – пишет молодая исследовательница Ботакоз Касымбекова.

Она далее отмечает: "У меня есть об этом статья, она так и называется - "Люди как территория", в ней я описываю, как объяснялась населению важность создания Таджикистана: вы персы, вот ваши братья, вы должны освободить своих братьев в Британской империи. Ваша задача – когда придет момент, с ружьями защищать своих братьев в Афганистане" [1].

Следовательно, "эта республика была создана как буферная территория рядом с Афганистаном с целью экспансии [советской власти] в Афганистан, которая по ряду причин потом не состоялась".

При создании Таджикистана преследовалась еще другая цель. Таджикистан как и все остальные республики ЦА изначально был создан советскими функционерами как проект против пантюркизма. Как отмечает таджикский историк Камол Абдуллаев: "Сталин пошел наперекор требованиям национал-коммунистов создать в Средней Азии единую Тюркскую республику и образовал "арийский анклав" с целью расколоть тюркскую солидарность и противостоять идее пантюркистского государства" [2].

Национально-территориальное размежевание

Республики Центральной Азии были созданы большевиками, однако это было реализовано руками местных партийных деятелей. Вскоре после прихода к власти советская власть инициировала создание национальных республик. Большевики переманивали в свою сторону представителей туземной интеллигенции. Воодушевленные среднеазиатские национальные деятели ответили взаимностью и выразили свое согласие на создание отдельных республик для каждой нации. Самое интересное, в этом процессе никто не выступил от имени таджикского народа. Ни бухарские деятели, ни персо-язычные джадиды из Самарканда не выдвинули себя в качестве таджикского делегата. Даже Садриддин Айни, впоследствии ставший известным таджикским писателем, до появления таджикской автономии в составе Узбекистана в 1924 году, избежал применит термин таджик к городским персо-язычным, применяя это название лишь к горным таджикам. Таким образом, "в мае 1924 года, когда Среднеазиатское бюро начало воплощать в жизнь план по национальному-территориальному размежеванию, создав национальные подкомитеты для всех национальностей, таджики в нем отсутствовали. Абдулле Рахимбаеву была поручена задача помогать членам таджикской стороны, "если они хотят провести свою собственную конференцию по этому вопросу". Это предложение осталось без ответа и процесс по национальному-территориальному размежеванию был реализован без таджикского подкомитета и даже без какого-либо члена, представляющего таджиков". Соответственно, "создание таджикской автономной области (современного Таджикистана) было предложено не таджикским комитетом, который не существовал, а Файзулла Ходжаевым" [3].

Ряд таджикских историков считает Файзулла Ходжаева таджиком. Однако прямой потомок Ф. Ходжаева – Темур Ходжа Угли подчеркивал, что они принадлежали к тюркской племени – карлук: "Однажды в Венеции я встретился с Камолом Айни, сыном известного писателя Садриддина Айни. Он спросил, почему вы считаете себя узбеком, ведь Файзулла Ходжаев, Усмон Ходжаев, Абдурауф Фитрат – все они были таджиками? Я сказал, что у нас дома в обиходе были два языка, но отец говорил, что наши предки были карлуками" – говорит Темур Ходжа Угли [4].

Из чего явствует, что узбекская делегация выдвинула вопрос о создании Таджикистана и назначала людей на руководящие должности республики. Как пишет американский историк Адиб Халид в своей книге, посвященной этой теме, "появление Таджикистана обусловлено решением узбекского руководства. Таджикская подкомиссия была укомплектована назначенцами из узбекской делегации". При этом, до своего назначения в качестве таджикских представителей, первые руководители и делегаты Таджикистана не относили себя к таджикской нации. "Нет никаких оснований полагать, что Хожибоев (который родился в Худжанде) идентифицировал себя как таджик до своего назначения в качестве таджикского делегата", – пишет Адиб Халид. "Его карьера мало отличалась от многих других членов партии, которые прежде называли себя узбеками. Политическое руководство также включало много "таджиков" из Туркестана или Бухары. Немногие из этих людей утверждали себя таджиками до 1924 года, и большинство из них оказалось в Таджикистане после того как они проиграли различные фракционные борьбы в Ташкенте или Бухаре. Абдукодир Мухитдинов, который стал председателем Совнаркома Таджикистана после первого съезда советов, будучи младобухарцом на протяжении всей своей карьеры идентифицировал себя как узбек. В 1924 году он участвовал в дебатах о размежевании в составе узбекской делегации и никогда не произносил ни слова касательно таджиков (по крайней мере такое не было отмечено стенографистками). Но у него давно была вражда с Файзуллой Ходжаевым и появление Таджикистана предоставило возможность Ходжаеву наконец победить своего соперника. Файзулла Ходжаев воспользовался своим членством в Оргбюро коммунистической партии Узбекистана и назначил Мухиддинова таджикским ревкомом. По бухарскому выражению это было административная ссылка Мухиддинова в восточную часть Бухары. Политическое поражение, наконец, сделало Мухитдинова таджиком. Таджикистан стал свалкой для проигравших политических сражений в Бухаре. Многие другие партийные работники, обвиненные в фракционности и интриги оказались в Таджикистане. В первые годы своего существования, Таджикистан управлялся в основном людьми, которые оказались там случайно. Рождение Таджикистана оказалось, таким образом, обратной стороной рождения Узбекистана. Если Узбекистан представлялся наследником тимуридской государственности, то Таджикистан оказался его прирученной фракцией", – отмечает Адиб Халид [3].

Причину такого явления данный автор видит в том, что до 1924 года у равнинного персо-язычного населения не существовало национальное самосознание. Таким образом, при национально-территориальном размежевании не было делегата, который представлял бы интересы персо-язычных.

"Рахим Масов в своей работе отметил, что при ознакомлении с документами о национально-территориальной размежевании создается впечатление, что никто даже не заметил существование таджиков. Он прав, но эта правда не соответствует его убеждениям. Р.Масов охарактеризовал позицию таджикской подкомиссии таким образом: "беспринципная, или, точнее, преступная, компрометирующая и предательская (по отношению к таджикскому народу)". Мы можем описывать событие иначе", – пишет Адид Халид. "Таджикистан появился именно в таком виде, потому что таджикской нации в 1924 году не было. В Средней Азии не существовало даже национальное таджикское движение, которое могло бы говорит от имени потенциального таджикского народа, или претендовать на это и бороться за его признание. Таджики действительно не существовали как нация в 1924 году", – констатирует автор. Таким образом, "появление Таджикистана не было результатом таджикского национализма. Наоборот, появление Таджикистана было время рождения такого национализма. Таджикская национальная идентичность появилась только после того, как таджикская республика была создана".

Отмеченный выше таджикский историк К. Абдуллаев также констатирует, что "только с образованием Таджикской республики в 1924 г. началось формирование таджикского объединяющего национализма. Именно тогда, руководство Таджикистана, в котором было немало бывших джадидов-пантюркистов, предъявит территориальные претензии к Узбекской ССР, претендуя на Ходжентский округ, Бухару, Самарканд и некоторые другие территории…".

Однако о массовой вспышке таджикского самосознания у всех персо-язычных говорить не приходиться. Как отмечала О. Сухарева "несмотря на таджикоязычность подавляющего большинства жителей г. Бухары, только примерно четвертая часть их определила себя как таджиков. В опубликованных материалах переписи 1926 г., проводившейся путем личного опроса населения в Бухаре ("Старая Бухара"), значится 41 839 человек местного населения, из них 27 825 человека назвали себя узбеками, 8 646 – назвали таджиками" [5].

На самом деле при предъявлении территориальных претензий к Узбекистану активную роль играли бывшие джадиды-пантюркисты, которые в 1924 году считали себя узбеками. Они мстили своим бывшим коллегам за свои собственные карьерные неудачи в борьбе за руководящие должности в Узбекской ССР. Они предъявили территориальные претензия к Узбекистану и требовали отделения Таджикистана от Узбекистана и возвышения его статуса до союзной республики. Впоследствии это стало началом таджикского домогательства на Узбекистан.

Нескончаемые территориальные споры

Все территориальные претензии, которые слышны и в наше время были окончательно решены еще тогда, когда они появились.

"Единственный регион, в котором "таджики непрерывно преобладали" считались восточная Бухара и соседние районы Самаркандской области, и в этой части Средней Азии должна была образоваться автономная таджикская область", – пишет в своей книге Адиб Халид. Однако, позже "таджикская сторона претендовала на такие города, как Бухара, Самарканд, Худжанд и их окрестности, а также Сурхандарьинский округ, в которых, согласно им, таджики преобладали и которые были ошибочно переданы Узбекистану в 1924 году". В самом деле таджики или персо-язычные численно доминировали лишь в некоторых городах, а в окрестностях этих городов (например, в Самаркандской и Бухарских областях) большинство составляли узбеки. Поэтому эти города изначально не могли оказаться в составе автономной таджикской республики. "Что касается остальных таджиков (городских таджиков), то на данный момент присоединить их к таджикской автономной области нецелесообразно", – говориться в документе, поскольку большая часть этого населения проживает в городах Зеравшанской долины, в которых таджики даже доминировали, однако так как эти города были центрами узбекских районов, тесно связанных с окружающим узбекским населением в силу экономических и торговых интересов и условий водоснабжения, "не представляется возможным отделять эти таджикские центры и создать автономные округи или районы", – говориться в историческом документе, приведенном в работе Адиба Халида. В итоге, "на встрече Зеленский заявил, что таджикские требования о присоединении "городов с таджикским населением" будут отклонены, и этот вопрос больше не будет поднят. "Дело ясно. Отделить городское таджикское население от многочисленного сельского населения не представляется возможным". Эта позиция в конечном итоге победила. Таджикистан получил город Худжанд, но таджикские требования к городам как Самарканд, Бухара были отклонены", – делает заключение названный выше автор [3].

P.S.

Не понятно, почему Самарканд и Бухара считаются "таджикскими культурными центрами", ведь практически все знаменитые культурные памятники этих городов построены при правлении тюрко-узбекских династий. Без этих средневековых объектов Самарканд и Бухара никому бы не были интересны. Туристы из дальних стран приходят сюда не для того, чтобы любоваться жизнью аборигенов этих известных городов. Они осматривают исторические памятники. Эти памятники культуры возникли не из-за того, что там оказалось много таджиков или персо-язычных. Ярким подтверждением этого является город Хива. Хивинские исторические объекты ничем не уступают памятникам Самарканда и Бухары не смотря на то, что когда появились эти памятники, в Хиве не было таджиков. С другой стороны, наличие много персо-язычных не гарантирует появление город-музеев. Таджиков больше всего на территории Таджикистана и Афганистана. Тем не менее, там нет таких всемирно известных городов, как Самарканд, Бухара и Хива. Миру неизвестны "таджикские культурные центры" вне Узбекистана. Поскольку для появления культурных центров нужны были сильные мусульманские династия тюркского происхождения, которые выступали как "спонсоры" и инициаторы. Эти тюркские правители приглашали мастеров и строителей из других мусульманских стран. Тюркские правители, архитекторы и мастера – вот действующие лица, игравшие главную роль в появлении исторических памятников Самарканда и других городов Узбекистана. Поэтому правильно было назвать эти города как средневековые культурные центры Средней Азии.

Литература:

1. Русские как "бессильные европейцы": создание советского Таджикистана:

http://gefter.ru/archive/18005

2. Абдуллаев Камолудин Нажмудинович. От Синьцзяня до Хорасана. Душанбе "ИРФОН", 2009;

3. Адиб Халид. Making Uzbekistan. Nation, Empire, and Revolution in the Early USSR. Cornell University Press. Ithaca, New York. 2015

4. Кем был Файзулла Ходжаев - таджиком или узбеком?

http://rus.ozodi.org/a/24176270.html

5. Сухарева О.А. К истории городов Бухарского ханства. Историко-этнографические очерки. Ташкент. АН УзССР. 1958 г.

Автор: Нурали Мингбаев