Кыргызстан: религиозный экстремизм и криминал – чье влияние сильнее? - М.Кылжыев 08:48 04.09.2018
Власти республики обеспокоены тенденцией сращивания на ее территории запрещенных экстремистских движений с организованной преступностью. О специфике деятельности организованных преступных группировок в стране, их взаимоотношениях с радикальными исламистами и опасностях для евразийского пространства рассказывает член Экспертного совета по укреплению национального единства и религиозной политики при президенте КР Д. Бердаков.
Криминал в Кыргызстане довольно силен. Крупнейшие организованные преступные группировки (ОПГ) могут выставить до тысячи бойцов. В республике существуют три таких неформальных объединения. В основном, это этнические группировки, и там нет полноценного "смотрящего".
В силу того, что кыргызское общество – не в полной мере западного типа, здесь мы можем говорить о мафиозных структурах: "один брат в милиции, другой в прокуратуре, третий бандит, четвертый – депутат". Такие мафиозные структуры возникают в силу слабости государства – как, например, в Сицилии. Еще сильнее они на юге Кыргызстана. Там можно говорить о мафиозных структурах, кланах, родоклановых структурах, которые могут и из автомата стрельнуть, а могут и через суд Наши крупнейшие ОПГ дерутся больше за власть, потому что, получив власть, можно контролировать крупнейшие источники денег.
Еще есть наркопоток – это до $6 млн чистой прибыли в месяц. Тема радикального ислама, причем различных толкований, поднимается с конца 2000-х гг. и наиболее активно с 2010 г. Ситуация крайне "запущена". Сейчас многие авторитеты строят мечети, активно исповедуют исламские практики – не думаю, что там есть глубокое содержание, но обрядовая сторона очень соблюдается. Этим они "укрепляют силу духа", как они говорят. Несколько раз государственные структуры пытались рассорить криминал и радикалов, но не всегда Сейчас существует небольшой раскол. Но в силу того, что радикальные религиозные экстремисты сильнее духом, в Кыргызстане огромная проблема, потому что целый ряд тюрем уже, по сути, исламизирован. Сажают в камеру одного-двух радикальных исламистов, они там за полгода-год перевербовывают простых бандитов – если не воров в законе, то уголовников точно.
Раскол между криминалом и экстремистами существует по поводу идеологий, потому что те, кто живет по воровским понятиям, те, кто более включен в эту среду, стараются быть подальше от религии. Они понимают, что если религиозные радикалы победят, то воров в законе они зачистят в первую очередь. Потому что у них есть своя идеология, а эти люди под нее не подпадают. Они боятся, так как видят там силу, потому что сила не столько в деньгах, сколько в своей убежденности. Те ОПГ, которые связаны с властью, не устраивает религиозность. Речь идет о религиозных группах, которые имеют свои претензии в депутатском корпусе, например. Одни мафиозные группы, клановые структуры в большей степени ОПГ, другие – в меньшей степени ОПГ. Некоторые имеют просто спортивный клуб, кто-то – небольшие вооруженные отряды, ЧОПы, а кто-то – полноценную ОПГ. Из этого формируется отношение к жизни. Если они в целом за то, чтобы жить по понятиям криминального мира, их не совсем устраивает такая радикальная религиозность. А те, кто изначально были радикальными, могут поддерживать себя боевиками и молодежными группировками религиозного толка.
Молодежь выбирает такой путь. Современный молодой человек не очень хорошо понимает, кто он: кыргыз, кыргызстанец или мусульманин. В этом треугольнике идет наиболее сильный поиск идентичности и моральной шкалы. Поиск некого плеча, тех, кто поддержит и поможет, потому что общество расколото на группы. Здесь применяются те же самые методы, которые использовались в сталинских ГУЛАГах – пытаются использовать преступный мир против радикалов. Поблажки в обмен на то, чтобы давить экстремистов. Это наиболее ярко было в 2014-2015 гг. Сейчас мне кажется, что здесь борьба проиграна. Морального авторитета сейчас больше у исламских деятелей. Так что, давить уже нет смысла.
Есть очень влиятельные исламские деятели, муфтии, не всегда радикальные, которые выступают гарантом стабильности Кыргызстана, но и у них свои клано-патронажные сети. Они тоже хотят получить свой кусок "политического пирога".
Согласно статистическим данным, стабильно растет женская преступность. Сейчас вовлеченность женщин в экстремистские радикальные группировки доходит до 20%. Для Кыргызстана это огромная проблема. Были примеры, когда женщины уходили в радикальный ислам и увозили всю семью – до 20 человек – в Сирию. Это связано с тем, что с помощью религии действительно можно убедить женщину, что все в жизни будет хорошо, будет верный муж, алкоголя там нет, дети не будут испытывать бедности. Через религию гораздо глубже идет влияние на человека.
Мулдыгары Кылжыев
|