Новый взгляд на героический эпос казахов: исламо-суфийские следы, - Н.Даутбек-кызы 12:44 29.06.2019
Новый взгляд на героический эпос казахов: исламо-суфийские следы
Советскими филологами долгое время замалчивалась либо искаженно толковалась связь казахского героического эпоса (каһармандык эпос, батырлар жыры) с мусульманской религией. На самом деле образцы казахского героического эпоса (как "Кобланды батыр", "Камбар батыр", "Ер Таргын" и др.), казахско-ногайский цикл сказаний "Кырымнын кырык батыры" ("Сорок богатырей Крыма"), как и масштабный эпос кыргызов "Манас", правильно надо называть произведениями тюркского мусульманского героического эпоса. Главными героями в них выступают богатыри, воплощающие тюрко-мусульманский идеал "мард"/жомард (муж-герой).
Когда-то, чтобы спасти эти великие произведения от вульгарно-социологического подхода коммунистов тюркские ученые во главе с Мухтаром Ауэзовым были вынуждены рекламировать их как "народные" и "светские", замалчивая духовно-мифологические образы и сюжеты, а для издания опускали неудобные фрагменты с религиозным содержанием (даже Абая не пожалела советская цензура, как показывают современные текстологические исследования).
Другим способом "деисламизации" нашего фольклора в советский период была известная технология низведения суфизма до уровня шаманизма. Суфизм толковался в то время как внеисламский феномен, поэтому религиозные персонажи казахского эпоса, суфийские святые и паранормальные явления (аулие, пир, чильтен, гайп-ерен и пр.) безосновательно связывались с древними доисламскими культами природы, даже с зороастризмом. Советская идеология характеризовалась нетерпимостью к мировым религиям, но более снисходительно относилась к проявлениям шаманизма и мифологии.
Несмотря на нашу болезнь удревнять все и вся (когда следы тюрков ищут чуть ли не в каменном веке), великие образцы богатырского эпоса казахов окончательно сложились в эпоху расцвета Золотой Орды, как считал правильно Чокан Валиханов. А в это время Дешт-и Кыпчак был полностью исламизирован при Узбек-хане и эмире Едиге. Сохранившиеся в изустной форме великие саги о богатырях позже были зафиксированы письменно и опубликованы в типографиях Казани и др. городов в XIX в. В это же время они внимательно изучались русскими фольклористами и этнографами.
Примечательно, что ныне усилиями как местных, так и зарубежных специалистов уже преодолевается прежнее однобокое представление о нашем героическом эпосе. Хотя надо отдать дань уважения великим тюркологам 19-ого века - В. Радлову и Г. Потанину за то, что они всегда подчеркивали роль мусульманства в традиционной казахской культуре, литературе и фольклоре. Г. Потанин на основании собранного им богатого материала высказался о серьезной разнице, даже пропасти, которая лежит между фольклором немусульманских тюрков Сибири и Алтая (шаманистов) и фольклором казахов-мусульман, т.к. у последних он определяет огромное влияние арабо-персидских сюжетов и образов. Это, например, образы волшебной птицы Самурык (Симург), джинны и пери, дервиш Ходжа Наср (Насреддин), богатырь Рустам, мудрец Лукман Хаким и др.
Современный американский антрополог, профессор Девин Девис обращает внимание на огромную роль исламского фактора в "Манасе", как и других образцах тюркского фольклора, критикуя при этом концепцию "поверхностной" исламизации казахов и кыргызов. Казахстанский профессор Аслан Жаксылыков, специально изучавший проблему связи казахской литературы с религией, также стремится дать объективную оценку, в частности, отмечая, что вообще "в эпоху мусульманских заимствований в казахских сказках начинают фигурировать традиционные коранические образы, жадный Карун, щедрый Хатым Тай, воитель Искандер Зулкарнайн… в пармеологический фонд казахского языка проникает немалое количество афоризмов, крылатых выражений, устойчивых словосочетаний из Корана и Хадисов…" (цит. Из книги автора "Сравнительная типология образов и мотивов с религиозной содержательностью в произведениях казахской литературы", Алматы, 2013 - 362 с.).
В действительности по своему духу и даже букве героический эпос казахов полностью отражает философию, этику и эстетику суфизма - высокого, элитарного ислама. В то же время тасаввуф (суфизм) имеет, как известно, и "народную" ипостась. Поэтому можно сказать, что в тюркском богатырском эпосе присутствует именно живой, народный ислам, спонтанная вера, идущая из глубины сердца - то, что импонировало суфийским дервишам.
Поскольку религиозному сознанию номадов в силу их свободного образа жизни и мышления был чужд догматизм, книжничество, буквализм, то в героическом эпосе нет слепого копирования арабского. Именно в подобных вопросах суфизм и номадическая ментальность находили точку соприкосновения. Ведь мастера Тасаввуфа, исламские гении, ценили "огненную" религиозность, веру и творческий дух религии больше, чем сухую "оболочку", формы, ритуалы, либо заученные цитаты. Отсюда понятно, что в образцах героического эпоса казахов нет обильных цитат из Корана, Хадисов, равно как и ближневосточных сюжетов, персонажей арабской национальности. Зато в тюркском героическом эпосе царит настоящий дух и героика ислама, облаченные в национальную форму.
В то же время можно найти эпизоды, когда богатыри участвуют в ритуалах, просят благословения святых, молятся Богу ("Алла", "Кудай") или враждуют с "кафирами", "кызылбаш" и пр. Наряду с реальными тюркскими героями во всех эпических произведениях активная роль отводится духовным существам из спиритуальных миров. Это - духи предков и патронов батыров (Баба Туклас и др.), суфийские святые различного ранга (т.н. "шильтен", "гаиб ерен", "гаусыл гиас", "камил пир" и т.д.). Женщины чтят дух Биби Батимы (дочь Пророка Фатима; ее почитание в регионе является во многом следствием шиитского влияния более ранних эпох).
Ключевая идея казахского героического эпоса - это идея о том, что герой достигает своей цели только с помощью Аллаха (Бога), орудиями воли Которого выступают приходящие к нему на помощь в трудный час различные духовные существа (аруах, периште). Согласно традиционному мировидению, батыр должен быть всегда с Богом, соблюдать мусульманскую этику, полагаться на Всевышнего, в то же время делать активный джихад, т.е. вести внутреннюю борьбу с "эго" (нафс, напс) и битвы с внешним врагом, быть смелым, самоотверженным и щедрым.
Таким образом, на примере героического эпоса мы видим успешное освоение номадами Дешт-и Кыпчака эталонов суфийской рыцарской этики (футувва, джаванмарди), в свою очередь, разработанных на положениях Корана и Сунне Пророка, при творческом соединении их с более древними этническими идеалами номадов (бедуинов, кочевников Евразии).
Назира Даутбек-кызы
|