В школах и вузах Казахстана необходимо официально запретить обращения к учителю "апай"/"агай"

В школах и вузах Казахстана необходимо официально запретить обращения к учителям "апай" и "агай" (букв. "тетя" и "дядя"/или "сестра" и "брат"), заменив их на "учитель" (устаз, мугалим), "доктор" и т.п., закрепив при этом данный пункт в Концепциях развития вузов, "Кодексе чести студента" и других документах.

Конечно, в образцовых университетах страны, равняющихся на мировые стандарты, в том числе в стенах КазНУ им. аль-Фараби, само собой уже искореняется такой рудимент, в котором отражается, на наш взгляд, полусовковый-полутрадиционалисткий менталитет. Все чаще можно в наших аудиториях и на собраниях услышать уже более корректные, современные вежливые формы обращения, как "доктор Галымжан", "господин профессор", "устаз" и др. Но в большинстве школ и многих региональных учебных заведениях РК все еще работают, преподают и читают лекции "апайки" и "агашки".

Мне удалось определить, что некорректные обращения "агай", "апай", т.е. отражающие семейно-родственные связи и ценности, стихийно проникли в казахские школы и даже вузы примерно в послевоенное время и распространились особенно в 70-80-е гг. (не зря в это время в системе высшего образования республики стали процветать коррупция и протекционизм, землячество и кумовство). Тогда как ранее, т.е. дореволюционный и ранний советский период, в казахских школах повсеместно господствовало официальное, корректное (притом восточное и казахское) обращение "мугалим" (букв. "учитель"). И это звучало гордо, красиво, благородно и возвышенно!

Что интересно, в школах северных областей Казахстана до сих пор дети называют учителя "мугалим", т.к. модели, традиции, основанные Ахметом Байтурсыновым и другими блестящими педагогами Алаш-Орды сохранились в этих регионах лучше. Случается порой, когда студенты из Северного Казахстана, Павлодара, Семипалатинска или Кокшетау задают нам вопрос: "Скажите, а почему здесь в университетах преподавателей часто называют "апай"? разве так можно?".

Самое главное: в контексте современной интеграции нашей системы образования с мировыми моделями, интенсификацией международных связей и обмена студентами, развития академической мобильности бытующее в казахских отделениях университетов (не говоря о средней и начальной школе) слишком "родственное" обращение, идущее вразрез с требованиями этики (как восточной, так и европейской), с необходимостью соблюдения кодекса поведения обучающегося, в том числе известной субординации между учеником и учителем, наносит ущерб имиджу страны.

Не секрет, что студенты из Турции, Таджикистана и др. стран бывают поражены странным, почти панибратским обращением к преподавателю и профессору в Казахстане. В западных университетах, как правило, принято обращаться к учителю или по имени или "профессор такой-то", "доктор..." и т.п. В российской традиции до сих пор преобладает обращение по имени и отчеству (отчасти сохраняющееся и у нас). В турецкой, египетской системе образования, несмотря на современное содержание, принято учителя называть по-восточному, традиционно: "ходжам" (мой господин) или "устаз" (в высших учебных заведениях); к преподавателям со степенью доктора, званием профессора во всем мире обращаются "Доктор Амир", "Профессор Джон" и пр.

И тут небольшой экскурс в прошлое. В давние времена в мусульманском мире, к которому относился и Казахстан, статус учителя (устаз, муаллим) и врача (табиб) был чрезвычайно высок. Во времена великого Аль-Фараби и гениального Аль-Бируни к ученым и учителям относились с огромным уважением и даже трепетом, называя их в глаза и за глаза "устаз" (букв. учитель), "мударрис" (соответствует званию "профессор"), а также "ходжа" (господин), также "молла" (искаженное от "маула", т.е. господин, обращение к образованному и уважаемому человеку) и т.д.

Когда в начале ХХ века среди мусульманских народов Российской империи (и не только) началось движение за модернизацию школ, т.е. системы "мектеб-медресе", то просветители, сторонники джадидизма (реформаторство), в том числе казахские интеллигенты из течения "Алаш", создали в муках оптимальную модель современной мусульманской школы - сначала общетюркской, т.н. "тюрко-татарской", из которой логически должны были отпочковаться современные национальные - узбекские, казахские, собственно татарские и др.

Фактически это был опыт создания настоящей национальной модели образования. Национальной не только по названию, вывеске и языку обучения, но и по духу и цели. На самом деле это было выдающимся достижением целой плеяды тюркских реформаторов, хотя в Казахстане опыт этих школ, джадидизма нач. ХХ в. никогда не берется во внимание.

Так вот, опуская содержание реформы, скажем, что в будущих современных национальных школах (а в перспективе и вузов) наши мыслители и педагоги, как А. Байтурсынов, М. Дулатов, М. Сералин, С. Торайгыров и др. оставили многие привлекательные атрибуты и целые принципы традиционной школы предков, в том числе и восточный этикет.

Однако они заменили обращение "молла" (ассоциировавшееся с религией) на более светское и современное - "мугалим" (муаллим). Так, уважаемого учителя начальной и средней школы казахские дети за глаза стали называть "мугалим" или "учитель казахского языка" ("казак тили мугалими") либо называть его "Учитель Ахметжан" ("Ахметжан-мугалим"), например. А вот на уроке обращались к нему только "мугалим". Учительницу (женщину-педагога) называли "мугалима". Например, "Гульсум-мугалима", "Айнур-мугалима" и т.д.

Итак, к сожаленью, у нас нет официально принятого термина, которым подобает называть учителя в наших национальных школах, колледжах, вузах. Более того, в нашем государстве нет универсальной, вежливой формы обращения к мужчине и женщине, т.к. слишком велик еще совковый комплекс и страх перед "буржуазными" "ханым" и "мырза" (госпожа и господин), отсюда всевозможные "девушка", "карындас", "аташка" и пр.

Кстати, сами казахские учителя между собой вынуждены, приспосабливаясь к возрастным различиям, к кому-то из своих коллег обращаться "агай", а кому-то - "кызым" (или просто по имени, что также унизительно). Спасает иногда наличие привычной русско-советской формы, отсюда, например, "Сауле Айбековна", "Батырхан Какимжанович" и пр. Но ведь понятно, что такие русифицированные формы не имеют будущего, разве что в определенном, узком кругу, где преобладает русскоязычный контингент учащихся или трудовых коллективов.

Думается, министру образования и науки РК, господину А. Аймагамбетову не стоит долго объяснять, что помимо бесспорной нелепости таких обращений в стенах официальных учебных заведений и учреждений, широкое распространение и укоренение "титулов" "агай" и "апай" незримо подпитывает определенный морально-психологический климат в вузах и школах с национальным языком обучения. Имеются в виду предрасположение к фамильярности, протекционизму, нездоровым корпоративным ценностям, трайбализму.

Отсутствие четкости в академическом поведении, размытость границ между семейно-родственным и деловым стилем отношений может, помимо всего остального, косвенно способствовать случаям харассмента (сексуальным домогательствам), т.к. легкомысленные отношения между молодыми студентками/магистрантками с их, убеленными сединой "научными" руководителями часто начинались именно с этих, нежных, воркующих слов-обращений; с этих, по-южному протяжных "ага-а-а-а-й…".

Назира Нуртазина,
профессор КазНУ им. аль-Фараби