Рец. на кн.: Источники по истории интеллектуального наследия Узбекистана (XIX - начало XX). Переиздание с дополнениями. Руководитель проекта д.и.н., проф. Д.Х. Зияева.

Ташкент: Адабиет учқуналари, 2018. 261 с. (на узб. яз.).

Бахтиер Абдихакимович Алимджанов
кандидат исторических наук,
независимый исследователь (Ташкент, Узбекистан)
E-mail: balimdjanov@gmail.com

С 2017 г. в Узбекистане начинается "новый" всплеск интереса к историческому "наследию". Это связано с приходом к власти нового Президента и формирования элитами "новой" исторической политики. Власти запустили масштабные проекты по изучению исторического наследия Узбекистана. В 2017 г. в Узбекистане был создан Центр по возвращению культурных ценностей из-за рубежа. В рамках этой политики властями был профинансирован проект по составлению библиографического указателя "интеллектуального наследия" Узбекистана. Автор проекта проф. Зияева объясняет издание указателя как поручение государственной важности, ссылаясь, на постановление Президента Республики Узбекистан от 24 мая 2017 г.. Хотя в указе указывается на "древние" письменные источники, авторы и участники проекта посчитали это весомым обоснование для издания библиографического указателя по "интеллектуальному" наследию Узбекистана. К сожалению, во введении авторы не ссылаются на мировой опыт и даже не упоминают схожие работы предыдущих советских [Виткинд 1929; Виткинд 1934] и международных изданий [Biard 2016]. Также непонятно методология отбора литературы и источников, т.е. книга-указатель не вписывается в мировую библиографическую традицию. Настораживает, что библиографические указатели составлялись в советское время (и сейчас) профессиональными библиографами и сотрудниками крупных библиотек, а данный указатель составлен в основном сотрудниками Института истории Академии наук Республики Узбекистан. Этот фактор, конечно, повлиял на качество работы.

Указатель является компилятивным и не оригинальным. Библиографический указатель делится на 5 разделов: 1) местные рукописи и литографические издания; 2) научные исследования на русском языке; 3) Туркестанский сборник; 4) периодическая печать; 5) зарубежные источники. Как видно из названия разделов, авторы слишком расширяют понятие источник, включая в него "разношерстную" литературу. Авторы не дали определение, что такое исторический источник в интеллектуальной истории. Тем самым авторы указателя обесценивают понятия исторический источник. Как отмечает руководитель проекта проф. Д. Зияева в "библиографический указатель по истории "интеллектуального" наследия включено 2.223 названий исторической литературы и научных трудов, отражающих около 25 направлений науки" (С. 21).

Странно, что авторы библиографического указателя "привязали" все источники к "наследию" Узбекистана. Известно, что во второй половине XIX века в Средней/Центральной Азии существовали Туркестанское генерал-губернаторство, Бухарский и Хивинский эмираты. В настоящее время на территории этих государственных образований находятся 5 государств: Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. Скорее всего, неправомерно "присваивать" задним числом всю интеллектуальные богатства центральноазиатского региона только одной республикой. Борьба за "интеллектуальные" ресурсы в этом случае принимает комический характер, который обосновывается воображаемой географией и примордиалисткими притязаниями. В этом ключе, непонятно, что подразумевают авторы под термином "интеллектуальное наследие". Во введение автор проекта не дает ответы на важные терминологические вопросы, ссылаясь на тот факт, что "значимость наследия предков в развитии общества неоценимо" (С. 16). Предположу, что под этим термином авторы утверждают свое право на "историческую" память или пытаются ревизировать историю региона на основе новых источников. В первом случае, история снова становится главным оружием в войнах памяти. Вторая версия пока невозможна в рамках современного состояния узбекистанской историографии.

Кратко рассмотрим каждый раздел. В первом разделе авторы разделили местные рукописи и литографические издания на 5 тематических подразделов (с. 30-65): 1) точные науки, 2) естественные науки, 3) общественно-гуманитарные науки, 4) медицина, 5) исламоведение. В основном названия рукописей и литографий взяты из собрания восточных рукописей (СВР) [СВР 1952-1987], чего не отрицают и сами авторы. Нужно отметить. Странно, что авторы указателя "задним" числом определяют "исламоведческий" характер источников. Авторы приписывают "местной" науке все качества европейской науки XX века. Это приводит к тому, что в методологическом плане "вписывание" местного доколониального знания в современный научный контекст вызывает удивление. Авторы без сомнения убеждены в возможности ввода в современный научный оборот доколониального и колониального "местного" знания. Конечно, мы должны изучать эти работы с точки зрения современной научной мысли и "вписывать" их в определенную современную историческую дискуссию. Сами по себе доколониальное и колониальное "местное" знание не даст ничего для развития современной исторической науки. Авторы, к сожалению, не учитывали наработки интеллектуальной истории (например, Р. Козеллека, К. Ингерфлома и др.) и достижения современных историков в трактовке исторических источников.

Второй раздел указателя посвящен научным исследованиям на русском языке (С. 106-157), который делится тематически на 5 подразделов: 1) естественные науки, 2) общественно-гуманитарные науки, 3) научные экспедиции и путешествия, 4) статистические сведения и 5) архивные фонды научных сообществ. Не понятно, какими методами отбора "источников" пользовались авторы проекта. Отмечу, что не все исторические "источники" в списке относятся к историческим или научным. Отсутствует критерий "научности", что приводит к тому, что составители включали "все подряд" [например, С. 107]. В составлении списка "источников" соблюдается хронологический порядок, хотя не понятно, что это дает для исследователя центральноазиатского региона. Странно, что к источникам авторы отнесли перечень названий фондов "имперских" научных обществ Центрального государственного архива Республики Узбекистан (ЦГА РУз) (С. 155-156). Термин "имперский" добавил я, странно, что авторы не упоминают имперский контекст "источников". Внеконтекстовое толкование источника приводит к тому, что исторический источник становится "вещью в себе".

Третий раздел посвящен Туркестанскому сборнику, который хранится в Национальной библиотеке им. А. Навои в Ташкенте (С. 157-175). Это раздел полностью компилятивный. Из сборника авторы проекта выписывали "подряд" газетные статьи по астрономии, истории и т.д. и т.п. Непонятен принцип отбора и систематизации материала Туркестанского сборника, который состоит из 594 томов. Скорее всего, составители "выявили" несколько сот статей для обоснования "интеллектуального" наследия.

Четвертый раздел посвящен периодической печати (С. 176-217). Рассматриваются материалы и названия 9 газет и журналов: "Туркестанские Ведомости", "Туркестанское сельское хозяйство", "Туркистон вилоятининг газети", "Самарканд", "Садойи Туркистон", "Садойи Фарғона", "Бухоройи Шариф", "Турон" и "Ойина". Нужно отметить, что Туркестанский сборник, также состоял из вырезок газет и журналов. Непонятен в этом контексте "выборка" газет и журналов. Пресса в Туркестанском генерал-губернаторстве была однородна, в приведенной списке кроме "Туркестанских Ведомостей" и узбекоязычного варианта этой официальной газеты "Туркистон вилоятининг газети", а также журнала "Туркестанское сельское хозяйство" являются условно джадидисткими. Некоторые из них просуществовали очень недолго, имели небольшую аудиторию и не были равнозначны друг другу. Поэтому в разделе господствует выборка статей из официального органа колониальных властей "Туркестанские Ведомости" (С. 180-194). Непонятно, почему после "Туркестанских Ведомостей" авторы не поставили выборку из "Туркистон вилоятининг газети", которая являлась узбекоязычной версией этой газеты.

Пятый раздел посвящен зарубежным источникам (С. 218-261), который делится на 4 тематических подраздела: 1) исследования на английском языке, 2) французские исследования, 3) немецкая литература и 4) китайские источники. Как видно из названий подразделов непонятно почему составители указателя решились дать такие неудачные названия. Почему-то авторы решили дать названия "работ" в форме таблицы. Хотя предыдущие разделы не были табличными. В отличие от предыдущих разделов "источники" (в основном книги) не разделены тематически и указаны только на "научное направление" и приведены в хронологическом порядке. Я не буду разбирать принцип "отбора" и "систематизации" хаотического набора разноплановой литературы. Отмечу только, что англоязычной литературы дано в списке 122 названия, китайской только 8. Чем это обусловлено это неравномерность "выборки" объяснить трудно.

Авторы не проблематизировали понятие "интеллектуальное наследие" учитывая достижения современных историков и философов по данному вопросу. То есть в теоретическом плане тексты не "деконструированы/реконструированы" и не вписываются ни в одну из известных теорий или концепций. Что в свою очередь теряется эвристичность исторического материала. "Интеллектуальное наследие" "зависит" от исторических категорий преемственности и разрыва. Позволю себе предположить, что составители библиографии исходили из категории преемственности, игнорируя разрывы. Но у авторов категория преемственности неисторична, она "застыла" между доколониальным и колониальным знанием. В этом случае невозможно найти тот "разрыв" (или "разрывы), который дает право колониальному знанию стать "наследием". Если переиначить известного историка К. Ингерфлома, авторы должны были искать ответа на вопрос: возможно ли переосмыслить историю "интеллектуального наследия" вне/за рамками категорий преемственности/разрыва? [Ингерфлом 2018: 171-204]. Думаю, в этом ключе нужно было составлять указатели к "интеллектуальному наследию".

К сожалению, авторы не использовали уже готовые наработки д-ра С. Горшениной [Горшенина 2007: 291-355] в области анализа колониальных архивов и формирования имперского знания о Другом. С. Горшенина проблематизирует через призму отношений власть-знание создание "интеллектуального наследия" Туркестана. С. Горшенина нашла именно тот "момент" разрыва между доколониальным и колониальным знанием, которое сделало возможным имперское господство в Центральной Азии. Не буду дальше углубляться в теоретические размышления, отмечу только, что составители указателя не создали пространство для исторического контекста. Авторы, скорее всего, опираются на советский (или позитивистский) тезис о том, что документы говорят за себя. Осознанное (или неосознанное) пренебрежение современными историческими теориями авторами проекта лишает полезности этого библиографического указателя для историков или для других пользователей.

Отмечу, что в тексте повсеместно встречаются стилистические и грамматические ошибки, а также опечатки, что не делает чести составителям указателя (С. 6, 31, 106). Отмечу, непонятно кто потребитель этой библиографии: ибо профессионал не будет использовать этот "опус", а простой обыватель не поймет "хаотический" принцип составителей "универсального" библиографического указателя. Считаю, что данный "труд" не достиг цели в создании целостного (хотя бы частичного) понимания "интеллектуального наследия" Узбекистана.

Библиография

Biard A. Bibliography. Religion in Central Asia (Tsarist Period to 2016). CAP Papers 169. CERIA Series. July 2016. 38 p. [https://app.box.com/s/l100kjc9nade9f6empenhejyjaty51ej>.

Виткинд Н.Я. Библиография по Средней Азии: Указатель литературы по колониальной политике царизма в Средней Азии. Под ред. А.В. Шестакова. Москва: Комм. ун-т трудящихся востока им. И. В. Сталина, 1929. 166 с.

Виткинд Н.Я. Материалы к библиографии истории гражданской войны на Советском Востоке. Москва: Науч.-исслед. ассоц. по изучению нац. и колониальных проблем, 1934. 91 с.

Горшенина С. Крупнейшие проекты колониальных архивов России: утопичность тотальной туркестаники генерал-губернатора К.П. фон Кауфмана // Ab Imperio. 2007. № 3. С. 291-355.

Ингерфлом К.С. Как осмыслить перемены, не пользуясь категориями разрыва и преемственности: герменевтический взгляд на революцию 1917 г. в свете истории понятий // Философия. Журнал Высшей школы экономики. 2018. № 3. С. 171-204.

Постановление Президента Республики Узбекистан от 24 мая 2017 г. за №ПП-2995 "О мерах по дальнейшему совершенствованию системы хранения, исследования и распространения древних письменных источников". [http://lex.uz/docs/3211984>.

Собрание восточных рукописей Института востоковедения им. Абу Райхана Беруни АН РУз. Тт. 1-11. Ташкент, 1952-1987 гг.