Бахадыр Ф. Мусаев. ЖИЗНЬ И СУДЬБА.
( Из воспоминаний инакомыслящего)

"Жизнь человека полноценна лишь тогда, когда ее озаряют фундаментальные свободы" Атаназар Арифов.

Вместо вводного слова. Карадарья, река моего детства.
Кончилось мое лето, пора садиться за мемуары. Кто же еще, если не я, имеет честь сказать правду не только и не столько о себе (за себя), как инакомыслящем, а сколько о времени, в котором жил и пережил.
Впрочем, имею ли я честь выступать и сказать за правду? Об этом, конечно, судить времени и в т.ч. читателям, которые найдут досуг взглянуть со стороны на мою жизнь и судьбу, ознакомившись с настоящими страницами воспоминаний инакомыслящего.
Эпиграфом к ним взяты слова известного оппозиционера. Именно в их смысловом ключе и следует рассматривать событийную канву жизни и судьбы автора. В частности, это касается вопроса и о том, что определило формирование его взгляда на мир, равно послужило исходной точкой понимания и объяснения, сложившейся природы вещей, читай, какое мировоззрение или какая система ценностей собственно имеет для инакомыслящего фундаментально – бытийный смысл в условиях тоталитарно – авторитарных типов правления
Я родился в семье госслужащего (прокурора) более чем три четверти века тому назад, в самой восточной области Узбекистана, в восточной части Ферганской долины на границе с Кыргызстаном. Эта местность называлась узбекской частью Кара-су. Мне рассказывали, что здесь и в близлежащих районах Оша и Джалал -Абада жили все мои предки, как по материнской (Зухритдиновых), так и отцовской линии (Мусаевых). О роде их и происхождении лично мне ничего неизвестно, разве лишь то, что дед Абдулла Зухритдин ( отец моей матери) в 20 –е гг. минувшего столетия был известен в долине как почитаемый и авторитетный священнослужитель, получившим богословское образование в знаменитом медресе Мир-Араб. Знаю также и то, что отец мой Фахриддин Мусаев (1909-1953) являлся прокурором г Андижана ( в последние годы жизни прокурор Пахтаабадского района Андижанской области), уроженец города (ранее сельского поселения) Ханабада, стоящего на берегу реки Карадарьи в окружении живописных холмов и гор, через который, кстати, издавна проходил Великий Шелковый путь.
Почему –то сохранилось в памяти яркой страницей картина из раннего возраста.
Я в Ханабаде. Оказывается, меня привезли сюда, чтобы показать бабушке (матери отца) и заодно сделать мне обрезание. Тогда же в этот день приезда во время данного действа я впервые и последний раз в жизни испытал внутри себя страх, который всецело охватил и одолел меня. Я ощутил в тот момент острую боль и потерял сознание. Очнувшись, первое что увидел, это величественный лик седовласой бабушки с ее большим трясущимся зобом. Она стучала посохом по полу и громко ругала мою маму, которая стояла рядом с ней, покорно опустив голову И, удивительное дело, слезы были не глазах и не на лице мамы, а у бабушки ...
Далее. Не забыть, как склонилась надо мной старая женщина, щипнула осторожно (ласково) за ухо и, поцеловав бережно в лоб, проковыляла вон из комнаты Больше ничего о ней и не помню, а все же осталось в душе, когда нет, нет, да вспомню ее, как вспомню, так сердце обжигает горячая волна.
Разве можно забыть детство. Не знаю у кого и как, а у меня воспоминания о нем дороги сердцу и потому не перестают жить . Дороги они, эти воспоминания сердцу, хотя признаюсь, неоднозначны в том смысле, что приносят лишь радость, ибо от них там глубоко внутри меня осталась и сидит тупая сверлящая боль .
И все же благодарен я неведомо кому за все, за дарованную жизнь, выпавшую мне долю, где смешаны горе, радости, встречи и расставания, ...
Вот сейчас перед моими глазами встает одна из картин далекой и сказочной страны, где жили мы - мама, сестренка и отец.
На земле Пахтаабада был тот наш дом, во дворе которого весной расцветали белым цветом вишневые и яблоневые деревья, стоял запах азиатской гвоздики, а вместе с ними, казалось, что такой нашей счастливой жизни не будет конца. Однако, спустя два года после моей поездки в Ханабад, когда к тому времени я закончил первый класс средней школы, 2 июня 1953 г. скоропостижно умер отец.
Итак, очень рано закончился безоблачный период моего детства Прошло еще несколько лет. Я становился подростком, который не особенно отличался общительным характером, а наоборот... После того июньского дня 1953 года отрадой души, нет, спасением ее для меня была лишь одна Карадарья, куда не единожды сбегал из дома тайком на рассвете. Здесь только и находил я, то самое спасительное уединение и покой тишины внутри себя (для себя). Но настал час попрощаться и с ней (рекой) Однажды пришел , чтобы в последний раз посмотреть на могучую реку. Оглянулся я тогда вокруг ... (и сейчас воочию будто ощутил в себе то, щемящее чувство, которое в то мгновение охватило меня со всеми моими потрохами) Помню, стоял я отрок на вершине высокого обрыва и отчаянно захотелось кинуться в Карадарью, погрузиться глубоко , закрыть глаза, забыться и отдаться ее течению
О, моя Карадарья, ты всегда со мной, что будто и никогда не уходил от твоих берегов Столько лет прошло, а все не перестаю мысленно, как наяву, приходить снова и снова к тебе, бродить по твоим берегам. Как здесь захватывает дух, когда кругом такие просторы, где высокое небо с плывущими там белыми вечными облаками.
Столько лет прошло, а ты со мной и даже в снах моих, от которых просыпаюсь с мокрым лицом. Ах, эти сны мои, где в последнее время все чаще стали уносить меня твои прохладные, чистые воды. Со мной ты, Карадарья, река моего детства

Продолжение следует.
Бахадыр Ф. Мусаев 17.08 2020 Ташкент Тузель-2