ИСКУССТВЕННОЕ ПРЕОДОЛЕНИЕ СОВЕТСКОГО МАРКСИЗМА И ЕВРОПОЦЕНТРИЗМА?

Рецензия на книгу

Ўзбекистон тарихи II жилд. Ўзбекистон тарихи ва манбалари. Ўзбекистон энг қадимги ва қадимги даврларда (Палеолит давридан милодий V асргача)/ масъул муҳаррир: А. Аҳмедов, Ш. Пидаев, Н. Тошев. – Тошкент: O’zbekiston НМИУ, 2023. 440 б. (на узбекском языке)

Б.А.Алимджанов
к.и.н., с.н.с. отдела междисциплинарных исследований
Национального центра археологии академии наук Республики Узбекистан, Ташкент

Исследований по древней истории Узбекистана не так уже много после распада СССР. Древней историей в основном занимаются именитые археологи Узбекистана, которые получили признание еще в советское время. После 1991 года в узбекистанской науке отмечается стремление обновить методологический аппарат и вокабуляр исследований, к сожалению, безуспешно. Поверхностный отказ от "марксистской" интерпретации истории приводит местных историков к упрощенному марксизму [Хан, 2011] в аморфном виде, где не называется Маркс, а остается Карл. Рецензируемая книга является примером методологии "транзитного" марксизма в узбекистанской науке, в частности в истории и историографии древней истории. Возникают вопросы и претензии к авторам, которые излагая историю государственности Узбекистана, охватывают территории соседних республик всей Средней/Центральной Азии. Авторы тома, заранее игнорируют географический и исторический принципы, основываясь на упрощенное понимание примордиализма.

Второй том истории Узбекистана в источниках охватывает период с палеолита до V века н.э. Том является результатом научного сотрудничества Института истории академии наук Республики Узбекистана с министерством высшего образования и академии государственного управления Республики Узбекистан. Во введении к хрестоматии один из авторов указывает, что Б. Лунин, когда издавал хрестоматию по истории Узбекистана в 1984 году, понимал "Узбекистан" широко, т.е. как "Среднюю Азию" [с. 4]. Авторы предлагают называть пространство между Каспием и Китаем "Центральной Азией" сохранив при том название труда как история Узбекистана [с.4]. По замыслу авторов "исторический Узбекистан" расширяется и совпадает с современной постсоветской Центральной Азией.

Том делится на две тематические разделы: 1) история Узбекистана в археологических памятниках, 2) история Узбекистана в древних источниках. По мнению авторов, привлечение археологических находок обогатит представление о древнейшей истории Узбекистана. Авторы тома пытаются доказать, что найденные археологические артефакты датируются 1,5 млн. до н.э. [с. 7]. Одним из важных вопросов для исследователей является городов и рабовладения. По мнению авторов тома, рабовладельчество в Центральной Азии сильно отличалась от рабской системы Ближнего Востока и античных государств. Авторы настаивают, что рабовладельчество в Центральной Азии носил патриархальный характер, и рабы не были движущей силой местной экономики [с. 8]. Основной экономической ячейкой была община. Основной причиной "мягкого" отношения к рабам сыграли кочевники. По мнению авторов у кочевников Центральной Азии рабство было "демократичной" и не было сверхэкслуатации и рабы во многих случаях были помощниками гуннов и тюрков [с. 8]. По мнению авторов, военная демократия в Центральной Азии затянулась надолго. Военные вожди и предводители племен играли важную роль в формировании государственности в Центральной Азии [с. 8-9]. Интересно, что авторы тома отказались от марксизма, настаивают на том, что формирование древнейших государств зависело от сильных лидеров и военных предводителей.

По мнению авторов тома, первым государством на территории Узбекистана является Хорезм, который является порождением Амударьи [с. 9]. Вторым государством на территории Узбекистана является Бактрия, которая соперничала и Ираном (с. 10). Авторы особо отмечают, что в Центральной Азии бок о бок проживали оседлое население и кочевое. Авторы, основываясь, на труды Томашека и Маркварта утверждают, что саки были тюркоязычными [с. 10].

Авторы критикуют советскую трактовку истории Узбекистана как рабовладельческую в период Ахеменидов и феодальную после развала Кушанской империи. По мнению авторов, в Центральной Азии в VI-V в. до н.э. не существовала чистой рабовладельческой системы и феодализма [с. 12]. Был некий симбиоз остатков общинной системы с рабовладельчеством и феодализмом. Авторы затрудняются дать точное определение древней истории Узбекистана. Интересна и выбранная хронология: V век н.э считается границей древней истории Узбекистана. Эта хронология совпадает с трактовкой советской исторической наукой истории Узбекистана. Современные истории пытаются безуспешно преодолеть советский марксизм и иногда уходят в "сторону" возвеличивая деяния великих людей. На практике историки и археологи Узбекистана не отказались от формационного подхода и незнакомы с работами Л. Клейна.

Во второй части тома приводятся выдержки из разных источников, касающиеся истории Узбекистан. Она напоминает хрестоматию. Первым источником приводится "Авеста" [с. 123-146]. Вслед за "Авестой" извлечения их "Махабхараты" [с. 146]. Целая глава посвящена древнеперсидским надписям [с. 148-162]. Много извлечений из древнегреческих историков и писателей. Почему-то Иосиф Флавий стал древнегреческим ученым [с. 306]. В четвертой главе даются извлечения из китайских хроник [с. 322-379]. Отдельная глава посвящена армянским источникам по древней истории Узбекистана [с. 379-412].

Непонятен замысел авторов: для чего нужно было объединять доцивилизационный период (палеолит) с античностью? Странно, что авторы избегали использовать термин "цивилизация". Не дается объяснение авторами, почему развитие рабовладения и государственности "сильно" отличаются от ближневосточного и греческого мира. Концептуально напоминает повторение теории сталинской формации и упор на сильную личность и военного сословия в формирование государств и политий в древней истории Узбекистана. Недостаточно указано роль кочевников в формировании государств в Центральной Азии. Авторы фактически не использовали современные наработки и новейшие концепции. Том больше напоминает притязания современного Узбекистана в Центральной Азии. Том является хорошим учебником по исторической политике Узбекистана. Если авторы пытались преодолеть советский марксизм, то они наоборот утвердили господство советского марксизма. Также авторами не преодолен европоцентризм в данном томе: игнорируется местные практики и культурные нарративы. Возможно, нужно было использовать концепцию глобальной истории или историю культурных трансферов, чтобы выйти за рамки местного узкого примордиализма?